«Вы не надейтесь, что мы забудем про ваш закон»: градозащитник Баханович рассказала о борьбе горожан с законом о КРТ

Как чиновники Смольного вынуждены терпеть Общественный штаб по обсуждению закона Александра Беглова о «реновации хрущевок» в Петербурге и почему следующему губернатору Петербурга суждено отменить этот закон, НЕВСКИМ НОВОСТЯМ в эксклюзивном интервью рассказала член Общественного штаба, юрист и градозащитник Ирина Баханович.

Петербург переживает беспрецедентный в истории парламентаризма случай: депутаты городского Законодательного Собрания, поддерживаемые Смольным, не слышат своих избирателей, а Общественный штаб по вопросам комплексного развития территорий стал для власть предержащих «костью в горле». С одной стороны, активисты-защитники настолько громко и слаженно заявили о себе, что их мнение невозможно игнорировать. С другой — власти продолжают настаивать на поправках к документу вместо его отмены. Как развиваются события вокруг закона, НЕВСКИЕ НОВОСТИ обсудили с юристом, адвокатом и градозащитником Ириной Баханович.

Возмущение горожан против закона о комплексном развитии территорий (КРТ) захлестнуло все районы Петербурга. Команда Беглова-Бельского надеялась потушить общественное мнение с помощью созданного при Заксобрании Общественного штаба по вопросам КРТ, организовав регулярные встречи депутатов и общественников с горожанами.

Напомним, закон о КРТ в спешном порядке и по инициативе губернатора приняли под занавес весенней сессии парламента в прошлом году. Уже спустя пару месяцев, в самом начале осенней сессии, по инициативе все того же Александра Беглова депутаты приостановили действие некоторых положений закона до 2024 года. С сентября 2022 года в городе работает Общественный штаб.

Прошедшая череда выездных собраний штаба показала, что петербуржцы ратуют не против развития города как такового, не против новой застройки. Но разумно требуют от властей закона, учитывающего их интересы. Они хотят видеть структурированный и понятный документ. По мнению абсолютного большинства жителей хрущевок, косметические поправки в существующий закон не изменят ситуацию. Но администрация губернатора Беглова и депутаты Заксобрания Петербурга продолжают игнорировать заявления жителей и, вероятно, лоббируют интересы застройщиков, склоняя петербуржцев к внесению поправок в уже существующий закон и имитируя внимание к общественному негодованию.

Ирина Баханович накануне пришла в пресс-центр Медиагруппы «Патриот» и рассказала корреспонденту НЕВСКИХ НОВОСТЕЙ Наталии Казаковой, смогли ли депутаты Заксобрания Петербурга и общественные активисты, выступающие против закона, найти общий язык в формате Общественного штаба, созданного по инициативе чиновников и депутатов.

– Ирина, поясните, пожалуйста, что же это за закон, почему он так плох и почему возник такой масштабный протест жителей против него?

Во-первых, всех напугала скорость принятия. Вы же прекрасно понимаете, когда такие важные для города законы принимаются в рекордно сжатые сроки, это вызывает недоверие. Во-вторых, он был принят без общественных обсуждений, без встреч с жителями, интересы которых затрагивает. А это около миллиона петербуржцев, достаточно большая цифра. В нем не прописаны гарантии для граждан, подпадающих под действие программы КРТ.

К тому же, в глаза бросается юридическая безграмотность составителей документа. В нем говорится о сносе панельных хрущевок 1959–1970 годов постройки. В скобочках так и указано — панельные хрущевки. Нет такого юридического понятия! Мы даже в Минстрой Российской Федерации обращались по этому поводу, оттуда подтвердили.

Сносить предполагается панельные хрущевки независимо от степени их аварийности или состояния. А если посмотреть на локации, в которых стоят эти дома — район Охты, Парка Победы, Черной речки — то становится ясно, что речь идет о самых лакомых кусках для застройщиков. Соответственно, возникает вопрос: кому и что хотят улучшать, и что хотят развивать авторы закона.

– Поправьте, если я не права. Этот закон предполагает еще и принудительное выселение жителей, после соответствующего решения попадания в программу КРТ при принятии такого решения советом дома.

Я вам больше скажу — он предполагает автоматическое попадание в программу, если совет дома не проголосовал против. Активисты в том числе борются против этого самого автоматического попадания в программу КРТ.

Давайте сравним закон о КРТ с законом о реновации. Во втором с выселением должны быть согласны все до последнего жители дома. Авторы закона о КРТ пошли по пути наименьшего сопротивления и решили, что двух третей голосов будет достаточно. Две трети жителей дома могут решить за остальных, идти дому под снос или нет. Остальные вынуждены подчиниться. На мой взгляд, это абсолютно неправильно. Если вы так хотите переехать из своего дома, что вам мешает выставить квартиру на продажу и купить новую в привлекательной для вас локации с привлекательной планировкой?

– То есть жители бьются за свои квадратные метры в обжитых зеленых уголках Петербурга, ведь в законе также не прописан район предоставления новых квартир взамен тех, что пойдут под снос? Тех, где вся инфраструктура давно изучена и привычна, где образовались свои социальные связи, что особенно важно, например, для стариков и многодетных семей.

Да, в законе просто указано: в пределах Санкт-Петербурга. Человек с Малой Охты, из великолепного зеленого квартала может переехать, например, на Парнас, в Шушары или в Новое Девяткино. Давайте не будем забывать, что Песочный — это тоже Петербург.

У нас даже есть своя инициативная группа против этой чудовищной нормы. В ней состоят мамы и дети-инвалиды, которые выбирали себе жилье из-за близости к школам-интернатам или медицинским учреждениям, многие из которых уникальны и одни не то что на весь Петербург, но и на весь Северо-Запад. И, конечно же, в пожилом возрасте банальный переезд воспринимается как стихийное бедствие.

Более того, в тексте этого документа нет положения о равнозначности предоставляемого жилья. Просто не включен этот пункт. А это значит, что из трехкомнатной хрущевки площадью 60 квадратных метров вы можете запросто переехать в большую однокомнатную квартиру или даже студию. Сохранность количества комнат закон не предполагает.

– Но есть же пункт о денежной компенсации?

О некой компенсации в виде жилья и о некой компенсации по рыночной стоимости. Но кто будет определять эту рыночную стоимость?

– Ирина, вы член Общественного штаба. Давайте вернемся к штабу, из кого он состоит?

Это вообще очень смешная история. Во-первых, Общественный штаб, из кого бы он ни состоял, не имеет никакой юридической силы. Это какой-то некий орган, непонятно кем и для чего созданный при комиссии по градостроительству, земельным и имущественным вопросам законодательного собрания. Он раздут до невероятных размеров. Изначально в штабе было 99 человек, большую часть из которых составляют депутаты, которые, собственно, и принимали этот закон. Не всегда даже от тех округов, где есть хрущевки. И около 30 человек активистов, прорвавшихся в штаб с усилиями путем народного голосования.

Голосование было абсолютно непрозрачным. Оно проходило на платформе сайта Заксобрания. Для того чтобы проголосовать, достаточно было ввести «капчу». И поначалу, как я понимаю, даже несколько раз можно было голосовать. И, естественно, в штаб прошли и так называемые провластные активисты. Поэтому реальных заинтересованных жителей там очень мало — меньше чем 30.

– И тем не менее их голос был услышан. Оказалось, что его просто невозможно игнорировать, все информационное поле Петербурга бурлит протестами против закона. Штаб начал проводить порайонные встречи с жителями. Насколько я помню, прошло уже 13 или 14 таких встреч.

Они все происходили абсолютно по одному сценарию. Жители требовали отмены, а члены Общественного штаба, за редким исключением, пытались перевести диалог в плоскость поправок к существующему закону.

Встречи были организованы отвратительно. Если бы не активисты из нашего Общественного штаба, о них бы вообще никто не узнал. Информирования со стороны властей не было никакого. Им невыгодно, чтобы люди приходили на подобные встречи, чтобы задавали вопросы.

Вот вы сказали, что наш голос был услышан. По опыту выездных встреч — это все имитация того, что нас слышат. Звучит только одно требование — отмена данного закона, но нас все время уводят в сторону. Это преступный закон, по-другому я не могу его назвать. Это закон о выселении горожан, а не об улучшении жилищных условий. Я не знаю, кому они там и что хотят улучшить, но явно не жителям. И позволю себе такую ремарку: спикер ЗакСа Александр Бельский на одной из встреч сказал фразу, которая как нельзя лучше отражает суть: «Мы вам улучшать ничего не собираемся». Она была сказана в диалоге, и меня могут обвинить, что вырвана из контекста. Тем не менее эта фраза все проясняет: жителям ничего улучшать не собираются. Это не первостепенное.

Ирина Баханович вспомнила еще одно интервью Александра Бельского, в котором тот объяснял, что комплексное развитие территорий предполагает под собой и снос школ и детских садов под предлогом того, что современной застройке и новым районам будут нужны современные учебные заведения. По ее мнению, это «тактика выжженной земли».

– А на Общественном штабе поднимались вопросы нагрузки на территории, на дорожную и социальную инфраструктуру? Ведь если мы вместо пятиэтажных хрущевок получим 20-этажные дома, мы увеличим и количество автомобилей в микрорайоне. Петербург и так утопает в пробках.

Я задавала этот вопрос как раз на законодательной группе Денису Александровичу Четырбоку.

У нас в городе достаточно территорий, требующих приложения усилий: намывные территории Васильевского острова, которые до сих пор стоят без социальной инфраструктуры и без улично-дорожной сети. У нас есть Парнас и Шушары. Обратите внимание, пожалуйста, на эти районы!

– Как вам кажется, для чего вообще собирались эти встречи членов штаба с жителями? У меня складывается впечатление, что они были организованы для галочки: мол, мы вас послушали.

Мне тоже так кажется. Несмотря на то, что мы добились, чтобы в каждый протокол было внесено требование отмены закона. Те, кто их составлял, пытались обернуть чаяния и страхи жителей в предложения по корректировке.

– Объясните как эксперт. Может быть, существуют какие-то юридические причины оставить этот закон и действительно внести изменения?

Постоянно спорю об этом с депутатами. На мой взгляд, взгляд юриста, таких причин нет. Что из себя представляет закон о КРТ? Это документ, вносящий изменения в четыре закона Санкт-Петербурга. Это не единый полноценный закон о комплексном развитии территорий, а различные законодательные акты, которые выглядят как один документ. Лоскутки.

Мне в ответ говорят, что закон рамочный. Но в России нет понятия рамочного законодательства. Оно есть в некоторых европейских странах, но не у нас.

За законы не должно быть стыдно. Петербург — это родина российской юриспруденции, мы должны держать марку.

– Статус города федерального значения позволяет написать свой отдельный закон о КРТ?

И из-за этого вопроса идут жаркие дискуссии. Оппоненты ссылаются на 10-ю статью Градостроительного кодекса, не позволяющего создать подобный закон. Я с ними спорю. В России всего три города федерального значения: Москва, Санкт-Петербург и Севастополь. Москва уже создала свой отдельный закон, что разрешает статус столицы. Задала пример. Дайте же и нам право самоопределиться и дайте нам право самостоятельно написать нормальный закон города федерального значения.

– Получается, не федеральный центр не дает, а свои?

Свои народные избранники, которые сидят в Законодательном Собрании.

– Но уже в трех муниципальных округах появились свои законопроекты об отмене городского закона о КРТ. Какова судьба этих документов?

Законопроект МО Автово даже не дошел до рассмотрения в законодательном собрании. Проект МО № 72 будет рассматриваться 13 марта.

На момент публикации стало известно, что инициативу МО № 72 об отмене закона о КРТ обсудили в ЗакСе. Комиссия по градостроительству не стала выносить по ней решение. Документ решено направить в Общественный штаб по вопросам КРТ, где, по словам Ирины Баханович большинство — провластные депутаты, голосовавшие за закон в том виде, в котором он существует сейчас, и который требуют аннулировать жители.

По ее мнению, никакого смысла для передачи законопроекта общественному штабу нет. Решения штаба не имеют никакой юридической силы. В лучшем случае ряд положений законопроекта обретут форму предложений по изменению вызвавшего возмущение горожан закона № 444-59 (Закон о КРТ).

– Ирина, а что происходит с самим Общественным штабом? Насколько я слышала, на одном из последних заседаний спикер ЗакСа Александр Бельский объявил, что Общественный штаб из Законодательного Собрания будет переведен в Общественную палату. Так ли это?

Прошла такая информация. Мы, естественно, возмутились: а как же Положение о штабе, в нем не предусмотрено правопреемство. То есть заново придется собираться, пересматривать. Но через несколько часов после своего заявления Александр Бельский дал опровержение, сослался на то, что его не так поняли.

– У вас не складывается впечатление, что для властей теперь просто затруднительно избавиться от штаба, но такая мысль зреет? Вы стали слишком громкой самостоятельной единицей, несмотря на все препоны и меньшинство в нем активистов.

Конечно, складывается. На заседаниях штаба сейчас просто переливают из пустого в порожнее. Мне кажется, для того, чтобы мы утратили интерес к теме и перестали ходить на заседания. Тогда его можно будет распустить.

Я вообще думаю, что кому-то очень хочется, чтобы вся эта история с общественным мнением по вопросам КРТ просто сама по себе забылась и рассосалась. Но спешу разочаровать — такого не будет.

– Ирина, какова реальная судьба закона № 444-59?

Не за горами губернаторские выборы. Я думаю, что отмена закона станет PR-ходом следующего губернатора Петербурга. По-другому быть не может. Ни один человек не выиграет выборы в Петербурге, если не отменит этот закон.

Полную версию интервью с Ириной Баханович смотрите на видео: