Уже десять лет в Приморском культурном центре работает объединение «Старая деревня»

Официальное открытие центра традиционной культуры «Старая деревня» в одном из ДК Приморского культурного центра состоялось в сентябре. Любители русской культуры, мастера-единомышленники и знатоки фольклора теперь объединились на одной площадке. А у маленьких и взрослых горожан появилась возможность ознакомиться с фольклором и народными ремеслами в естественной, камерной, практически домашней обстановке. Площадка небольшая, зато под завязку наполненная интереснейшими вещами — старинными предметами ремесла и быта русской деревни. Все экспонаты в рабочем состоянии. И — что немаловажно — их можно не только потрогать, но и испытать в деле.

В России в 1930‑е годы традиция кустарного ткачества прервалась: домашнее производство тканей, как и выращивание льна, оказалось фактически под запретом./ФОТО предоставлено центром традиционной культуры «Старая деревня»

Немаловажно это прежде всего для современных детей, большинство из которых слабо представляют себе, что же это такое — веретено, сыгравшее роковую роль в жизни Спящей красавицы. А здесь все представлено, что называется, в ассортименте: веретена, прялки, чесалки и даже настоящий ткацкий станок с пестрым ковриком — начатая кем‑то, но еще далекая до завершения работа.

— Пока наше музейное прост­ранство небольшое, но предметы представлены оригинальные, многим больше ста лет, — поясняет директор Приморского культурного центра Анна Михайлова. — В национальном музее Владимира я увидела такую же небольшую комнату, посвященную традиционной культуре, и подумала: а чем мы хуже? Мы тоже можем сделать что‑то подобное для расширения кругозора наших детей и ознакомления их с русскими традициями.

Этот маленький дом состоит из двух залов. Он обустроен как для профессионалов (для встреч и семинаров фольклористов), так и для широкой аудитории. На экскурсии, квесты, мастер-классы и народные праздники приглашают детей из садиков и школ, чтобы они могли увидеть старину своими глазами, пообщаться с мастерами и попробовать что‑то сделать своими руками. Вход на все мероприятия центра традиционной культуры «Старая деревня» бесплатный.

Сам Приморский культурный центр — структура достаточно мощная. Восемь действующих в районе подразделений, более 200 сотрудников, свыше 5 тысяч постоянных «пользователей» (участников и посетителей клубных объединений) и около 600 мероприятий в год — праздников массовых и не очень, на открытых и закрытых площадках.

— Более 300 тысяч человек ежегодно посещают наши мероприятия, — не без гордости сообщает Анна Андреевна. — Направлений у нас много, и народное — одно из них. Мы стараемся быть для всех интересными.

Уже десять лет в Приморском культурном центре работает объединение «Старая деревня»: это женский клуб, взрослый фольклорный ансамбль, детская студия и семейный клуб, куда с мамами приходят детки от полутора лет, чтобы водить хороводы, слушать сказки, играть, петь и знакомиться с русскими музыкальными инструментами.

Его главный музейно-учебный зал сегодня делят кружевница Марианна Беляева и ­мастер музыкальных инструментов музыкант Евгений Кошкаровский. Впрочем, «делят» — слово неподходящее. Вместе они создают здесь атмосферу удивительной красоты и праздника. У Марианны Николаевны в руках коклюшки и тонкое ­изящное кружево, ее красота тихая и требующая глубокой сосредоточенности. У Евгения Михайловича, напротив, громкая и веселая: кроме царицы гуляний балалайки, гармони и гуслей у него множество шумовых инструментов — разные коробочки, трещотки, палочки, бубенцы, колокольцы…

— В русской деревенской традиции поет что угодно — даже коса или, к примеру, рубель — это вон та ребристая доска для стирки и глаженья белья, — указывает Кошкаровский на один из экспонатов. — Когда к нам приводят маленьких детей, музыкальные инструменты я раздаю и взрослым — родителям, бабушкам-дедушкам, чтобы они тоже включались в процесс. Ведь народная музыка — это всегда праздник, и он нужен не только детям.

На стенде — работы учениц студии «Слобода», которую ведет Марианна Беляева. Очень красивые кружева — фактурные яркие воротники и салфетки. Одна небольшая салфеточка отличается — выглядит не так нарядно, скромнее.

— Это дореволюционное кружево, скорее всего, деталь мещанского или дворянского платья, — поясняет Марианна. — Ей более ста лет. Это видно по тому, что кружево сделано из очень тонких ниток, сейчас мы используем потолще. И коклюшек мы используем меньше. Вологжане и все, кто плетет кружева, сегодня работают на 16 коклюшках, а здесь их было не менее двадцати.

«Слобода» в Приморском культурном центре работает уже четыре года, а теперь вошла в состав «Старой деревни». Самой младшей студийке 18 лет, старшей — 84. Творческий костяк — четыре десятка мастериц, которые освоили или продолжают осваивать вышивку, кружевоплетение, плетение поясов и даже резьбу по дереву. Состав понемногу обновляется, но не потому, что студийкам их занятие надоедает:

— Как правило, проучившись год-два, наши мастерицы потом сами ведут кружки по кружевоплетению в других местах, учат детей, подростков, людей среднего и золотого возраста. Это дело увлекает многих, оно востребовано…

Марианна собирает образцы старинных кружев, вышивки, русских костюмов, прялок, инструментов и предметов быта. Основное внимание уделяет счетной вышивке XIX века на рубахах и полотенцах — изучает ее. Приезжавшая в Петербург исследовательница чувашской вышивки Евгения Жачева проводила в «Слободе» мастер-классы и обучила «слобожанок» чувашским швам. Часть выставленных в музейной экспозиции «Старой деревни» вещей — из коллекции Марианны Беляевой.

Про каждую вещь она может рассказать многое и показать, как она «работает»:

— Это прялка-корневушка — здесь и донце, и лопастка выпилены из цельного куска дерева. К внутренней стороне привязывали кудель. Девушка садилась на донце и пряла при помощи веретена. А вот это уже усовершенствованное изделие с колесом — самопрялка, она позволяет прясть в семь раз быстрее. Эта самопрялка привезена из Белозерска, ей 120 – 130 лет.

Поиском экспонатов для этого «живого» музея увлеклись многие сотрудники центра, в итоге насобирали более тысячи старинных предметов.

— Что‑то нам отдавали знакомые, что‑то мы сами находили во время поездок по глухим деревням Северо-Запада, где эти предметы фактически пропадали на чердаках и в сараях, — поясняет руководитель «Старой деревни» Алина Матросова. — Мы их находим, чистим, восстанавливаем. Но мало найти исторический предмет — надо понять, как он используется, где распространен, и суметь доходчиво рассказать об этом детям. А это уже маленькая исследовательская работа.

Здесь есть предметы, которыми крестьяне обрабатывали землю и использовали в хозяйстве. Вот рубель для выкатывания белья, трепало для обработки льна, маслобойка, ночва — доска для провеивания обмолоченного зерна, старинный утюг, ухват, сечка, в которой рубили капусту…

— Даже моя бабушка не помнила, как ткали на станке, как чесали шерсть и пряли, хотя и была рукодельницей, — признается Алина Евгеньевна.

Она ведет семейные кружки — с малышами играют, поют и танцуют, мастерят поделки и куклы из бумаги, ниток и тряпочек, с девочками постарше шьют-вышивают.

— Дети сразу включаются в игры и в новую для себя деятельность, — рассказывает Алина Евгеньевна. — Есть такие, что будто родились с иголкой в руках — все хватают на лету, у них все получается. Но большинство, конечно, ловко управляются преимущественно с гаджетами…

Больше всего экскурсантов и гос­тей центра интригует ткацкий станок. Алина Матросова с первых минут экскурсии старается внушить ­аудитории уважение к ткачеству, которым занимались девушки и женщины в каждом деревенском доме:

— Последовательность продергиваемых ниток через многочисленные нитченки (нитяная петля в ткацком станке для подъема нитей основы. — Прим. ред.) — это уже, знаете ли, математика. Если бы наши неграмотные предки-крестьяне плохо соображали, ручного ткачества не существовало бы. На таком станке создавались ткани и для одежды, и на полотенца, на постель, мешки, половики… При этом на Руси ткацкий станок доставали после Масленицы, когда в избе становилось светло, а на Пасху уже убирали — начинались огородные работы, ткать некогда. То есть у женщины на ткачество было всего 40 дней Великого поста. Для меня это вообще загадка — как можно было за 40 дней ­наткать на всю семью на год?

Для самой Матросовой «точкой входа» в народную культуру и традиционные ремесла стал фольк­лорный ансамбль Ленинградского университета, в котором она училась на почвоведа-агрохимика. ­Ансамбль пел и плясал, для выступ­лений нужны были костюмы, пришлось заняться их изучением и составлением. Деревенскую культуру осваивали с ансамблем, ездили на реку Пинегу.

— Наш коллектив как раз на пинежских песнях и пинежской культуре вырос и продолжает петь пинежские песни, — говорит она. — Только сейчас началась новая история — про то, как эти песни фольклористы возвращают в северную деревню, где их уже забыли. Возвращают в Вологодскую область, Мурманскую, Псковское поозерье… Но и искать мы продолжаем — в поездках заходим в музеи, знакомимся с местными бабушками, записываем, фотографируем, собираем. А потом рассказываем, показываем и учим ушедшим в историю ремеслам и песням городских ребятишек и взрослых.

И еще Алина Евгеньевна говорит:

— В университете я уяснила основную мысль почвоведения: природа и человек зональны. То есть человек прочно связан с почвой, которая его взращивает. Все вокруг сделано из того материа­ла, который дала земля в данной местности. Вот поэтому у нас такое разнообразие народных культур.

Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 182 (7511) от 28.09.2023 под заголовком «У кого в руках даже коса поет…».