Санкт-Петербургская епархия: 280 лет под властью… кого?

История самостоятельной Санкт-­Петер­бургской епархии началась 1 сентября 1742 года, хотя Православная Церковь в этих местах, по мнению историков, «современна образованию Русского государства». Более того, есть предание, что еще апостол Андрей Первозванный посетил наши земли. В год основания Санкт-­Петербурга и позже сказание о посещении края святым Андреем признавалось за истину Петром Великим и его современниками; оно было записано следующим образом: «от Друзина (т. е. Грузина), святой апостол Христов Андрей Первозванный имел шествие рекою Волховом и озером Нево (т. е. Ладожским) и рекою Невою сквозь места царствующего града С.‑ Петербурга в Варяжское море (т. е. Балтийское); и в это шествие оные места, где царствующий град С.‑ Петербург, не без благословения его апостольского были».

Предание это представляет прежде всего психологический интерес: оно связывает судьбы северо-­западных русских земель с первым учеником Христа, благословившим не только Киев, но и те места, где спустя почти 18 веков была основана новая столица Российского государства, заместившая православную Москву — легендарный «Третий Рим». Но и ранее, когда центр государственности находился в Киеве — «матери городов Русских», северо-­западные земли не лежали в забвении. Сохранилось сказание о том, как княгиня Ольга, крестившись в Царьграде, посетила свой «вдовский» удел (впоследствии — Гдовский уезд) и на берегу Наровы водрузила крест. Десятилетия спустя православная жизнь на Северо-­Западе связывалась с Новгородом Великим и Псковом.

Вплоть до 1721 года наш край находился в ведении новгородских архиереев. XVIII век принес кардинальные перемены. Традиционно именно это время считается началом Синодального периода церковной истории, хотя его история началась задолго до того, как Пётр Великий учредил Святейший Синод. Прежнее, патриаршее, управление Церковью прекратилось со смертью 16 октября 1700 года одиннадцатого Патриарха Московс­ко­­го — Адриана. Царь, целиком поглощенный тогда вой­ной, не имел ни времени, ни желания заниматься церковными вопросами. Видимо, по этой причине он не стал называть своего кандидата на патриарший престол, хотя традиция избрания Первосвятителя в соответствии с монаршей волей издавна существовала в Московском государстве. 16 декабря 1700 года Пётр назначил экзарха (местоблюстителя) патриаршего престола — митрополита Рязанского Стефана (Яворского). Экзарху было предоставлено право вести дела «о расколе, противностях Церкви и ересях».

В 1711 году, после учреждения Правительствующего Сената, местоблюститель патриаршего престола с освященным собором не мог поставить без согласия Сената ни одного архиерея. Сенат вмешивался во все церковные дела: определял настоятелей в монастыри, заботился о защите православия и распространении веры среди «инородцев», строил храмы, распределял святое миро и прочее. 22 января 1716 года Сенат принял указ, согласно которому архиереи под присягой обязывались отлучаться из своих епархий лишь в крайнем случае, мягко обращаться с противниками Церкви, не строить храмов более необходимого, назначать священнослужителей по потребности, объезжать епархию не реже одного раза в 2–3 года и не вмешиваться в мирские дела.

В 1718 году, в период следствия по делу царевича Алексея, Пётр в качестве главной причины существовавшего между ним и сыном разлада назвал «беседы с попами и чернецами». В результате церковная «оппозиция» была сломлена: священников Иакова Игнатьева (духовника царевича) и Феодора Пустынного (духовника первой жены Петра царицы Евдокии Фёдоровны), а также епископа Ростовского Досифея (Глебова) царь повелел казнить. 18 мая 1718 года для суда над Алексеем из Москвы в Санкт-­Петербург был вызван митрополит Стефан (Яворский), высказавшийся за помилование. Его просьба не была удовлетворена — местоблюститель лишь смог сам исполнить последние обряды над телом умершего до исполнения приговора царевича и 30 июня 1718 года совершить погребение.

Вскоре за тем, осенью 1718 года, Пётр впервые высказался о необходимости изменения структуры церковного управления и создания Духовной коллегии. Искренний сторонник «территориальной системы», он, как и многие его современники, считал лучшим видом строя государственных и церковных учреждений коллегии. Проект учреждения Духовной коллегии царь поручил Псковскому епископу Феофану (Прокоповичу), вызванному в столицу еще в 1716 году. С той поры владыка Феофан и стал главным помощником Петра в деле проведения церковной реформы. Духовный регламент, составленный им к 1720 году, был затем прочитан и исправлен самим монархом. Главная причина к отмене патриаршества виделась епископу в опасности сосуществования двух властей — духовной и светской. «Простой народ, — говорилось в Духовном рег­ламенте, — не знает, как различается власть духовная от самодержавной, и удивленный славой и честью верховного пастыря Церкви, помышляет, что этот правитель есть второй государь, самодержцу равносильный, или еще и больше его, и что духовный чин есть другое лучшее государство».

Другие назревшие причины виделись в том, что 1) дела церковного управления при «соборной форме» правления могут идти непрерывно, не задерживаясь за болезнью или кончиной патриарха; 2) правда быстрее достижима при участии в управлении нескольких лиц, а решения «собора» (то есть Духовной коллегии) в глазах народа будут авторитетнее и менее зависимы от влияния разных сильных людей. 25 января 1721 года царь издал манифест об открытии Духовной коллегии, а 14 февраля 1721 года в Петербурге состоялось её торжественное открытие. Впрочем, вместо Духовной коллегии новую церковную власть тогда же стали именовать Святейшим Синодом.

Для контроля над Святейшим Синодом Пётр, которого опыт научил не доверять своим чиновникам, 11 мая 1722 года создал должность обер-прокурора, указав выбрать на нее «из офицеров доброго человека». Обер-прокурор был назван «оком государевым» и «стряпчим по делам государственным». Он имел в своем распоряжении синодальную канцелярию и был обязан находиться «в заседаниях присутствия» Святейшего Синода. Значение обер-прокурорской власти начиная с 1740‑х годов постепенно усиливалось, хотя в XVIII веке они были фигурами с ограниченным влиянием, в зависимости от характера носителей этой должности и степени близости правивших иерархов ко Двору. При императоре Павле I произошел даже уникальный в истории Святейшего Синода случай, когда император через архиерея — архиепископа Санкт-­Петербургского Амвросия (Подобедова) уполномочил Синод самостоятельно избрать кандидата на должность обер-прокурора.

В XIX веке ситуация кардинально изменилась. Обер-прокуроры стали лично монополизировать информацию, поступавшую из епархиальных консисторий, фактически навязывая свои решения Синоду. Начиная с царствования Александра I личные доклады монарху членов Святейшего Синода прекратились. Связь между Синодом и верховной властью стала проходить через обер-прокурора. Особенно укрепились власть и влияние обер-прокуроров в эпоху императора Николая I, при графе Н. А. Протасове. Он был единоличным руководителем церковного управления. В бытность графа синодальным обер-прокурором, 1 августа 1836 года, появилась особая канцелярия обер-прокурора, которой предоставлялось право решать все дела, касавшиеся церковного управления.

При Николае II произошло окончательное юридическое оформление обер-прокурорской должности: 

6 декабря 1901 года государь утвердил мнение Государственного Совета, согласно которому обер-прокурор Святейшего Синода получил право присутствовать «в Государственном Совете, Совете министров и Комитете министров на равных с министрами основаниях». Тем самым права его были приравнены к правам министров. При этом юридической власти в Синоде обер-прокурор никогда не имел, будучи, по мнению современников, «образом и видом власти без самой власти», её призраком. Но, располагая огромными полномочиями, обер-прокурор, так же как и Святейший Синод, не мог быть полным хозяином в Церкви: «На хозяйничанье его никто не уполномочивал, — писал последний протопресвитер русской армии и флота Г. И. Шавельский, — и хозяином его никто не мог признать. Он мог всё разрушить, что бы ни создавал Синод, но не мог ничего создать без Синода. Та

к и жила Церковь без ответственного хозяина, без единой направляющей воли». Это было тем более оскорбительно для Синода, что еще в XVIII веке, по просьбе Петра Великого, восточные патриархи (Константинопольский и Антиохийский) в особой грамоте от 23 сентября 1723 года признали каноническое достоинство Синода.

Святейший Синод имел административную и законодательную власть в Церкви, располагая правом издавать определения и узаконения по делам веры, предоставляя их на утверждение самодержавной власти. Святейший Синод входил в обсуждение вопросов об открытии новых епархий и викариатств, учреждении новых должностей и духовно-­учебных заведений. Им же определялись порядок церковной жизни, избрание кандидатов на епископские кафедры, утверждение и увольнение настоятелей и настоятельниц монастырей, разрешение вопросов о снятии священного сана и монашеского чина, о награждении клириков, открытии новых храмов и обителей, осуществлялось цензурирование догматических и некоторых других сочинений, свидетельствование мощей святых, установление новых праздников, крестных ходов.

Святейший Синод заведовал и делами «Санкт-­Петербургской епархии Святейшего Синода» (или Санкт-­Петербургской Синодальной области), пока там не появились самостоятельные епархиальные архиереи, то есть до 1742 года. Для этого в Санкт-­Петербургской области при Святейшем Синоде в 1721 году была учреждена Тиунская контора, которую упразднили через шесть лет, когда высшая церковная власть окончательно упрочила свое местопребывание в Петербурге. С тех пор дела этой церковной области перешли в непосредственное ведение Святейшего Синода и его канцелярии. В нее вошли части Новгородской и Корельской епархий, а также отвоеванная у шведов Ингерманландия. Управление областью Святейший Синод осуществлял через специально назначенных лиц. Список этих лиц включает четыре имени: архимандрита (в дальнейшем ставшего архиереем) Феодосия (Яновского), митрополита Коломенского Игнатия (Смолу), архиепископа Нижегородского Питирима и епископа Псковского Рафаила (Заборовского).

С 1729 по 1742 годы никаких сведений о конкретных лицах, управлявших Санкт-­Петербургской Синодальной областью, нет. Однако именно Святейший Синод и далее продолжал осуществлять руководство церковной жизнью этих мест.

В разные годы штат Святейшего Синода, неизменно заседавшего в столице Российской империи, был различным. Пётр установил для членов Синода специальную присягу, куда были включены клятва в «верной службе» представителям царствовавшей династии, обязанность «благовременно объявлять» «о ущербе Его Величества интереса, вреде и убытке» и хранить служебные тайны. Иерархи клялись в верности антиканоническому возглавлению церковной власти светским монархом («крайнему судии» Духовной коллегии). Присяга в неизменном виде существовала вплоть до начала XX века.

Первоначально, по «Духовному регламенту», Синод должен был состоять из 12 человек. 25 января 1721 года в состав Святейшего Синода назначили: президента — митрополита Стефана (Яворского), двух вице-президентов — архиепископов Феодосия (Яновского) и Феофана (Прокоповича), четырех советников (из архимандритов) и четырех асессоров (из протопопов). После состав Синода неоднократно меняли: в 1722 году прибавили по одному советнику и асессору, в 1724 году, по смерти митрополита Стефана, звание президента упразднили, оставив двух вице-президентов с шестью советниками и тремя асессорами; в 1726 году было уже восемь советников, два асессора и вызванные «на чреду служения» архимандриты.

С 1727 года прежние наименования должностей заменило общее выражение «член Синода». Архиереи занимали места в Святейшем Синоде в соответствии со старшинством своих епархий. В 1730 году, при Анне Иоанновне, в Святейший Синод снова были назначены архимандриты и протопопы (четыре архиерея, три архимандрита и два протопопа), но так как в течение ряда лет состав его членов не пополнялся, то к 1738 году там заседал лишь один епископ и зачастую решения принимались только двумя синодальными архимандритами и одним протопопом. К началу 1741 года в составе Синода было три архиерея и три архимандрита.

При Екатерине II, в 1763 году, Святейший Синод был ограничен шестью членами — тремя епископами, двумя архимандритами и одним протопопом. Отношение верховной власти к Синоду и специфическое понимание императрицей его функций характеризуется имеющимися сведениями о том, будто Екатерина II вскоре после вступления на престол намеревалась назначить членом Святейшего Синода своего будущего фаворита Г. А. Потемкина. Потемкин получил задание «место свое иметь за обер-прокурорским столом» и был предназначен в будущем «к действительному по сему месту упражнению». Это место за обер-прокурорским столом он имел в течение шести лет, с 1763 по 1769 год. Из этого начинания ничего, впрочем, не вышло: светские лица в Святейший Синод не попали.

С начала XIX века в Святейший Синод перестали назначать архимандритов. Тогда же, по именному указу от 12 июня 1805 года, к заседаниям Синода стали привлекать епархиальных архиереев — по очереди и на срок от одного года до трех лет. По штату, составленному на 9 июля 1819 года, в Святейшем Синоде было положено иметь семь человек. Столичный архиерей назывался первенствующим членом Святейшего Синода. Звание члена считалось пожизненным. После 1819 года постоянными членами Святейшего Синода в силу занимаемой кафедры стали митрополиты Московский и Киевский. Остальные иерархи и иереи, принимавшие участие в работе Синода, именовались присутствующими. В 1835 году император Николай I назначил к присутствию в Святейшем Синоде своего сына — наследника престола великого князя Александра Николаевича. Назначение мирянина вызвало негативную реакцию русского епископата и прежде всего митрополита Московского Филарета (Дроздова). Это заставило великого князя воздержаться от участия в заседаниях Синода, но сам факт подобного назначения показателен.

В целом со времени императора Николая I светские власти внимательно следили, чтобы состав Святейшего Синода менялся чаще, а со второй половины XIX столетия стало традицией назначать к участию в заседаниях на два, редко на три года. После 1885 года и вплоть до правления императора Николая II в состав присутствующих в Святейшем Синоде перестали назначать представителей белого духовенства. При Николае II в качестве исключения они допускались в Синод — в нем в разное время присутствовали протопресвитеры военного и морского духовенства, придворного духовенства, а в 1908 году к присутствию был назначен всероссийски знаменитый протоиерей Иоанн Кронштадтский.

К началу XX века стало нормой номинальное руководство Святейшим Синодом столичным митрополитом — первоприсутствующим членом. Санкт-­Петербургский митрополит назначался, как и любой епископ Православной Российской Церкви, «по указу Его Императорского Величества». Первенствующий член Святейшего Синода председательствовал на заседаниях, руководил прениями, мог в некоторых случаях влиять на их исход, мог возбуждать новые вопросы (последнего права не были лишены и остальные члены Святейшего Синода). Но в течение XIX века влияние столичного митрополита на ход церковных дел всё же было стеснено политическими рамками: регулярно сноситься с носителем верховной власти на законом очерченных основаниях он не мог. Лишь в феврале 1916 года император Николай II издал повеление, предоставившее первенствующему члену Святейшего Синода право лично делать царю доклады по важнейшим делам. Но в силу инерции этим правом бывший в то время первенствующим членом Святейшего Синода митрополит Владимир (Богоявленский) так и не воспользовался.

С 1721 года и вплоть до революции 1917 года заседания Святейшего Синода проводились три раза в неделю: в понедельник, среду и пятницу. На время заседаний архиереи не освобождались от управления своими епархиями, а в эпоху обер-прокурорства К. П. Победоносцева (1880–1905) стало практиковаться и назначение в Святейший Синод заштатных архиереев. Для заседаний синодальные члены собирались на летнюю (с 1 июня) и зимнюю (с 1 ноября) сессии. Обычно принципиальные проблемы решались зимой, второстепенные — летом. Из постоянных членов Святейшего Синода бессменно заседал митрополит Санкт-­Петербургский; митрополиты Московский и Киевский вызывались, как правило, на зимние сессии. Часто именно от голосов этих трех митрополитов зависело направление того или иного синодального дела, ибо они, в отличие от остальных, участвовали в работе Святейшего Синода бессменно.

Изменения в личный состав Святейшего Синода и обер-прокуратуры внесла революция 1917 года. Временное правительство, как некогда император, ввело в состав министров и нового обер-прокурора, который 14 апреля 1917 года добился указа новой власти об освобождении всех членов Святейшего Синода и о назначении новых. Первый послереволюционный состав Святейшего Синода 29 апреля 1917 года заявил, что главная его задача — содействие созыву Всероссийского Поместного Собора. В конце июля 1917 года Святейший Синод постановил своим определением, ввиду предстоявшего в Москве 15 августа открытия Поместного Собора, перенести свою работу в первопрестольную. 2 августа работа Святейшего Синода в Петрограде была завершена и его члены выехали из здания Сената и Синода, где синодальные заседания проводились с первой половины 1830‑х годов (до того Синод заседал в здании Двенадцати коллегий на Васильевском острове). Тогда же, 5 августа 1917 года, постановлением Временного правительства было учреждено Министерство исповеданий, в ведение которого перешли дела обер-прокуратуры и департамента духовных дел иностранных исповеданий Министерства внутренних дел. До преобразования высшего церковного управления Поместным Собором министр исповеданий (а им стал последний в русской церковной истории обер-прокурор Святейшего Синода А. В. Карташев) получал права и обязанности обер-прокурора и даже министра внутренних дел (по принадлежности).

В ноябре 1917 года на Поместном Соборе был избран, впервые за 217 лет, патриарх — митрополит Московский Тихон (Беллавин). 17 ноября 1917 года Поместный Собор постановил, среди прочего, со дня возведения на патриаршую кафедру во всех храмах Православной Российской Церкви совершать поминовение Его Святейшества вместо Святейшего Синода. Старый Святейший Синод прекратил свое существование. А 20 января (2 февраля по григорианскому календарю) 1918 года Синод был упразднен и декретом Советской власти — очевидно, как старое «политическое» ведомство.

Поместный Собор 1917–1918 годов принял новый церковный устав, согласно которому при патриархе учреждались архиерейский Синод и Высший Церковный Совет (ВЦС). Избранный на Петроградскую кафедру в революционном году архиерей — епископ Вениамин (Казанский), — летом 1917‑го ставший первоприсутствующим Петроградской конторы Синода, был признан на Поместном Соборе лишь одним из заместителей членов Синода (в его состав вошли архиереи, получившие наибольшее количество голосов членов Собора). Прежние традиции «автоматического» назначения Петроградского (Санкт-­Петербургского) митрополита в Синод в 1917–1918 годах уже не существовали.

Но эта принципиально новая система церковного управления не смогла, однако, реализоваться: Гражданская вой­на и большевистские гонения сделали невозможным осуществление реформы. Дальнейшие политические пертурбации в стране, в том числе и ставшие следствием воинствующего богоборчества большевиков, привели к дезорганизации церковного управления после мученической кончины летом 1922 года митрополита Вениамина (Казанского). На некоторое время значительное влияние в церковной жизни города получили обновленцы, считавшие Петроград своей «твердыней» и в 1920‑х годах пользовавшиеся покровительством советских властей.

Среди тех, кто с 1922 года по 1926 год временно управлял Петроградской (Ленинградской) епархией, были преосвященные: Алексий (Симанский; в мае-июне 1922 года), Гурий (Степанов; в июле 1922 года), Феодор (Поздеевский; в июле 1922 года), Мануил (Лемешевский; в сентябре 1923 года — январе 1924 года), Венедикт (Плотников; в декабре 1923 года — декабре 1925 года), Григорий (Лебедев; в декабре 1925 года — июне 1926 года). Назначенный в августе 1926 года на кафедру митрополита Ленинградского владыка Иосиф (Петровых) вскоре заявил о себе как о противнике курса Заместителя Патриаршего Местоблюстителя митрополита Нижегородского Сергия (Страгородского), был переведен им на Одесскую кафедру, но указу не подчинился, считая решение о переводе инспирированным ОГПУ. В результате в Ленинградской епархии появились сторонники и противники митрополита Иосифа: первых называли иосифлянами, вторых — сергиевцами (сергианами). Сменивший Иосифа митрополит Серафим (Чичагов) активно поддерживал политический курс владыки Сергия, проявил себя борцом с «иосифлянами». Однако в условиях набиравшей обороты противоцерковной деятельности официальных властей это уже не могло принести ему никаких дивидендов. Уволенный в 1933 году на покой, спустя четыре года владыка был признан «врагом народа» и расстрелян.

Его сменил митрополит Алексий (Симанский), член Временного Патриаршего Священного Синода при Заместителе Патриаршего Местоблюстителя. Ему удалось пережить эпоху гонений и сохранить Ленинградскую епархию. Именно владыка Алексий после смерти патриарха Сергия (Страгородского) был избран Поместным Собором 4 февраля 1945 года Патриархом Московским и всея Руси. Он оставался Первосвятителем в течение четверти века. Начиная с тех (еще военных) лет и вплоть до сегодняшнего дня митрополиты Ленинградские-­Санкт-­Петербургские всегда являются постоянными членами Священного Синода Русской Православной Церкви.

На протяжении 280 лет существования Санкт-­Петербургской епархии ее официальное название много раз менялось. Изначально кафедра именовалась Санкт-­Петербургской и Шлиссельбургской, с 22 сентября 1770 года — Санкт-­Петербургской и Невельской, с 1 января 1775 года — Новгородской и Санкт-­Петербургской, а с 16 октября 1799 года — Санкт-­Петербургской, Эстляндской и Выборгской. В XIX веке название менялось девять раз.
Учрежденная в 1742 году как самостоятельная епископия, Санкт-­Петербургская епархия в 1745 году была преобразована в архиепископию, а в 1776 году — в митрополию. В 1817 году при столичном митрополите учредили первое викариатство, в 1859 году — второе. К началу XX века у Санкт-­Петербургского митрополита было уже три викария, а накануне 1917 года — четыре. Викарных кафедр, входивших в состав Санкт-­Петербургской епархии, за всю её историю было девятнадцать (Таллиннская, Выборгская, Ладожская, Нарвская, Гдовская, Финляндская, Кингисеппская, Кронштадтская, Лужская, Охтенская, Петергофская, Детскосельская, Колпинская, Любанская, Шлиссельбургская, Копорская, Лодейнопольская, Тихвинская и Гатчинская).

Ныне в состав Санкт-­Петербургской митрополии, образованной решением Священного Синода Русской Православной Церкви 12 марта 2013 года и управляемой в настоящее время митрополитом Варсонофием (Судаковым) , помимо Санкт-­Петербургской и Ладожской входят три епархии: Выборгская и Приозерская, возглавляемая преосвященным Игнатием (Пуниным) , Тихвинская и Лодейнопольская, возглавляемая пре­освященным Мстиславом (Дячиной) , Гатчинская и Лужская, возглавляемая преосвященным Митрофаном (Осяком) . У правящего митрополита Санкт-­Петербургского и Ладожского Варсонофия (Судакова) два викария: епископ Кронштадтский Назарий (Лавриненко) , наместник Александро-­Невской лавры ; и епископ Петергофский Силуан (Никитин) , ректор Санкт-­Петербургской духовной академии. Для координации деятельности епархий, в соответствии с Положением о митрополиях Русской Православной Церкви, не менее одного раза в квартал созывается Архиерейский совет, членами которого являются епархиальные и викарные архиереи митрополии, а также секретарь — протоиерей Сергий Куксевич. Епархиальное управление со времен митрополита Владимира (Котлярова) располагается в стенах Александро-­Невской лавры; там же проходят и заседания Архиерейского совета.