Вдохновенное предстояние перед Богом

— Я стал переводить Псалтирь, потому что начал переводить богослужение, — объясняет отец Георгий. — Синодальный перевод псалмов воспринимается трудно, он избыточен в местоимениях, не всегда точен, и строй современного русского литературного языка иной, нежели в XIX веке. Церковнославянский обкатан столетиями, но последняя редакция библейских текстов была при императрице Елизавете Петровне, и с тех пор перевод никак не корректировался и не русифицировался. Церковнославянский язык мелодичен, красив, но когда начинаешь разбираться, обнаруживаешь, что за «красивостью» нередко ускользает смысл. Нужно понимать, что церковнославянский язык в библейских и большинстве литургических текстов — чаще всего подстрочник византийского оригинала, сохранивший все особенности средневекового греческого языка и нуждающийся в доработке и переводе.

Протоиерей Георгий Иоффе считает, что прихожане должны осмысленно соучаствовать в богослужении. Дать людям такую возможность — настоящая миссионерская задача.

— В идеале церковная молитва — это сознательное предстояние каждого из нас вместе со всем народом Божиим перед нашим Творцом и Спасителем. Священник вместе с диаконом от лица народа Божия возносят прошения и молитвы, и мы понимаем, о чем просим, о чем молимся, соучаствуем в процессе. Но этот идеал, прямо скажем, не всегда достижим. Гораздо чаще бывает так, что прихожанин во главу угла ставит личное приобщение к благодати. Есть Бог, Которому человек верит, он получает от Него благодатные дары, преподаваемые мирянам через священнослужителей (Таинства) и церковнослужителей (чтение и пение). Еще больше распространен вариант, когда человек присутствует в храме, слушая что-то красивое, но совершенно непонятное. Это пассивное соучастие, хоть и благочестивое, но не предполагающее сердечной вовлеченности в молитву. Даже, увы, не все из духовенства понимают, о чем молятся: просто скользят взглядом по привычному тексту и не вникают в глубину.

Итак, отец Георгий начал переводить богослужение.

— При переводе богослужения без Псалтири не обойтись, потому что в богослужебных текстах используются большие отрывки из этой книги, переосмысливаются её образы. Ковидная эпоха дала мне какое-то свободное время, и так появился этот перевод. Псалтирь переводили во все времена и на все языки. Существует, например, множество англоязычных переводов, причем в разных стилях: кто-то переводит гекзаметром, кто-то «под Роберта Бернса».

Разумеется, было и есть немало переводчиков на русский язык.

— Среди современных петербургских трудов на этом поле наиболее известен перевод игумена Силуана (Туманова). Он переводил Псалтирь по тексту Септуагинты. Этот перевод выполнен хорошим русским литературным языком и отражает структуру традиционного текста. У меня была другая задача — сделать текст более доступным для понимания, подчеркнуть эмоциональную наполненность и стилистическое разнообразие псалмов. Для этого оказалось необходимой ритмизация. Ритмика оригинального текста иная, поскольку строй языка другой. Я не стремился сохранить ритм библейского оригинала, для этого нужно хорошо знать библейский иврит, а я переводил с подстрочника. Отец Леонид Грилихес, поэт Анри Волохонский переводили, понимая и чувствуя язык. Я переводил белым силлабическим стихом, пытаясь сохранять грамматические формы и смысловое наполнение. Иногда приходилось вставлять слова, которых в тексте нет, но они подразумеваются. Развернутого справочного аппарата в книге нет, но значимые топонимы Святой Земли, некоторые фрагменты текста и надписания псалмов, специфические выражения и некоторые имена снабжены сносками.

Каковы основные трудности перевода?

— Самое трудное — войти в исторический контекст Псалтири, — объясняет отец Георгий. — В псалмах важен не только сам текст, но и надписания, которые обычно пропускаются. Их смысл во многом утрачен, потому что давным-давно нет храмового ритуала. Исполнением этих ритуалов занимались левиты — храмовые служители, которые были охранниками, уборщиками, составителями благовоний и так далее. Также они были исполнителями других действий, которые мы в современном церковном служении поручаем певцам, алтарникам и пономарям: они были музыкантами, певцами и, видимо, даже танцорами. Древний иудейский ритуал, возможно, включал в себя храмовый танец — на это есть некоторые намеки в надписаниях псалмов, и реконструировать это уже невозможно. Но главное, что сами псалмы — это вдохновенное человеческое предстояние перед Богом и искренний диалог с Ним. Царь Давид не был безупречным человеком. Он свят не потому, что не совершал ошибок и грехов, а потому, что был избран Богом для возвещения пророчеств, для предстояния перед Ним и управления народом Божиим. Он всю жизнь искал общения с Господом и исполнения Его святой воли. Поэтому он стал в некотором смысле прообразом Спасителя и его праотцом по плоти — именно из его потомства воздвигнут Господь наш Иисус Христос. В тексте Псалтири есть множество мессианских и эсхатологических пророчеств, но главное — это ощущение присутствия Живого Бога в жизни человека.

Я использовал не только подстрочник масоретского текста и церковнославянский текст — обращался к различным толкованиям, иноязычным переводам, которые помогали находить нужные слова. Я не считаю, что эта работа завершена. Процесс редактирования продолжается: случаются неточности, опечатки. И всегда прошу читателей сообщать, если они что-то обнаружили. Надеюсь, что этот перевод поможет лучше понять не только Псалтирь, но и всё наше прекрасное богослужение.